Андрейс Цыганикс: «Серебро – это наша цель и наша мечта»
«Заря» подписала полузащитника сборной Латвии в начале 2020 года. Контракт рассчитан на 2,5 года. Цыганикс дебютировал в чемпионате Украины 4 марта в матче против «Львова». Играл за молодежные команды «Сконто» и «Байера», «Викторию» Кельн, дубль «Шальке», «Камбюр» и латвийский «РФШ».
Андрейс рассказал Ирине Козюпе, чем занимается на карантине в Запорожье, адаптации в «Заре», соперничестве с «Динамо» за второе место в УПЛ, периоде в «Байере» и родственниках в Украине.
«Вообще не видел «Игру престолов». 8 сезонов мы с девушкой просмотрели за неделю»
– Чему новому научились на карантине?
– Мне повезло – чуть ли не в последний момент ко мне в гости приехала девушка из Латвии. Она должна была быть у меня до 16 марта, но как раз в это время началась движуха с коронавирусом. Мы приняли решение, что она останется со мной в Запорожье. Если бы она уехала, то неизвестно, когда бы мы снова встретились. А так мы вдвоем и нам хотя бы не скучно. Например, Джоэлю (Абу-Ханна) совсем тяжело – он здесь один.
Если бы девушка не приехала, то даже не представляю, чем бы я здесь занимался. У меня кроме телевизора и интернета здесь ничего нет. PlayStation и книги оставил в Латвии. Так хотя бы можно поговорить, посмеяться. По утрам тренируемся. Нашли разные программы, всякие челленджи для себя придумываем.
Научился лучше готовить, ведь больше времени провожу на кухне, и уровень кулинарного искусства поднимается. Я и раньше неплохо готовил, ведь жил один, когда играл в Германии и Голландии. Но сейчас есть возможность посмотреть какие-то новые рецепты, приготовить что-то полезное или из какого-то конкретного продукта. Например, сладкую картошку. Вместе с девушкой делали булочки, вышло очень вкусно.
Понял, сколько в финансовом плане мне нужно, чтобы прожить неделю дома. На двоих мы тратим около 2500 гривен. Покупаем макароны, гречку и другие долгосрочные продукты, которые уже не берем на следующей неделе. Расходы могут варьироваться в зависимости от того, что я покупаю. Например, лосось – дорогой. Но я понял, что если не ходить по ресторанам, то 2500 – это предел. Больше денег на еду не надо. Мне кажется, что 5-6 тысяч гривен в месяц достаточно, чтобы вдвоем питаться.
– Нет ощущения, что это какой-то день сурка?
– Стараюсь что-то менять в распорядке дня. Сегодня убирал в квартире. Вчера мы много успели – с утра потренировались, потом хорошо позавтракали, сходили в магазин и накупили продуктов на неделю, приготовили красивый обед, посмотрели какой-то сериал.
Теперь смотрю то, что предлагает девушка. У нее хороший вкус. А я даже названий не запоминаю.
– Мальдини переболел коронавирусом и сказал: «Эпидемия изменит людей – они станут ценить обыденные вещи». Вы за время карантина как-то поменяли свое отношение к жизни?
– Прекрасно его понимаю. Когда ты находишься в экстремальных условиях, то меняешь свою точку зрения на жизнь. У меня так бывает во время перелетов, когда самолет трясется. Приземляешься и думаешь: «Фух, надо начинать что-то новое или пересмотреть какие-то вещи».
Но сейчас, грубо говоря, мы не находимся в экстремальной ситуации. Сидим дома на карантине, и слава богу, что никто из знакомых не болеет. Да, теперь есть больше времени задуматься – в чем бы ты хотел добавить, когда вернешься на поле, чего бы хотел достичь.
– Представляли, как будете играть первый матч после карантина?
– Сейчас очень тяжело без команды и мяча. Он у меня есть дома, можно пожонглировать, но это все равно не то, что ты делаешь на поле с тренером и футболистами.
Каждый матч надо играть как последний, ведь никто не знает, как закончится игра или тренировка. У меня нет мыслей, что сейчас я приду и буду грызть эту бедную траву. Точно будет эйфория, когда начнутся тренировки. Главное, чтобы это чувство осталось со мной надолго.
Есть разные мысли, куда бы я хотел поехать, когда это все закончится, а у нас будет летний отпуск.
«Немец помогал латышу адаптироваться в Украине в команде, в которой сам находится полгода»
Андрейс Цыганикс и Джоэль Абу-Ханна
– Вы только в январе этого года перешли в «Зарю». Уже адаптировались к новой команде?
– Я был с «Зарей» на сборах в Турции. За это время мы провели достаточное количество тренировок – работали интенсивно и в двухразовом режиме.
Я такой человек, который не сразу идет на контакт, всех обнимает и целует. Мне нужно ко всем присмотреться и найти ключ к общению. У меня вообще друзей не много по жизни. А Турция мне очень помогла. Когда месяц живешь с ребятами в одном месте, то лучше их узнаешь.
В «Заре» отличный коллектив и замечательная атмосфера. Ребята умеют пошутить, чтобы увидеть твою реакцию – дурачок ты или нет. Мне сразу дали кличку – называют евробляхой. У меня родственники живут в Харькове. Когда я рассказал своему дяде, то он очень сильно смеялся. Сказал, что это жестко.
С одной стороны, это может быть обидно, ведь евробляха – это не всегда что-то положительное. Но так, как это ребята сделали, это реально смешно. Они повесили в раздевалке латвийский номерной знак «Цыга 97». Это хороший подкол и он засчитан. Правда, я так я не узнал, кто это сделал.
– Кто самый юморной в команде?
– Как я понял – это Хомченовский. Он раздает всем кликухи. У него очень прямой, иногда своеобразный юмор. Он классно смеется и от него исходит позитив. Они вместе с Вернидубом все время подкалывают. Не буду озвучивать все, что они мне наговорили, но это реально смешно.
– Ваш друг Джоэль Абу-Ханна больше всех помогал с адаптацией?
– Да, это один из тех, кого я действительно могу назвать другом. Звучит немного странно – немец помогал латышу адаптироваться в Украине в команде, в которой сам находится полгода. Но это действительно так. Когда я пришел, то он мне все показал и рассказал.
Его очень тепло приняли в «Заре». Он приятный и простой человек, который поможет в любой момент. У него хорошая психология и менталитет интересный, искренняя улыбка. Он как утка – его окунешь в воду, он вынырнет и отряхнется, будто ничего не случилось. Джоэль много где играл и много всего видел, пережил много трудностей. А сейчас попал в коллектив, где ребята ему очень помогают и подсказывают. Он уже русский выучил и может более-менее на нем разговаривать.
– Абу-Ханна в интервью очень душевно отзывался о «Заре». Что делает атмосферу в команде такой особенной?
– Перед тем, как я сюда перешел, мы с ним созванивались. Он сказал: «Может быть, моя карьера была слишком коротка, но я еще такого в своей жизни никогда не видел». У нас молодой коллектив, все на позитиве и команда дает результат. Пришел хороший тренер, у которого есть свобода слова.
Джоэль прижился здесь очень хорошо. Может, из-за языка он каких-то нюансов еще не понимает, но все, что он рассказал вам в интервью – правда. Там не было лести, все по-делу. Он мне то же самое говорил.
– Общались со Скрипником до перехода в «Зарю»?
– Нет, у меня не было с ним конкретного разговора. Как я понял, Скрипник когда-то видел меня в молодежной команде «Байера». Он говорил, что ему нравятся футболисты немецкой школы. Может быть, это тоже сыграло свою роль. Плюс, ему подошли мои футбольные качества. Пообщались, когда я уже сюда приехал.
– Вы универсальный игрок, который может закрыть несколько позиций. В какой роли вас видит Скрипник?
– В Леверкузене я играл левого полузащитника или десятку. У меня было несколько очень хороших результативных матчей, когда я действовал под нападающим. Мог также играть второго форварда. Потом я перешел в «Викторию» Кельн, которая выступала в четвертой лиге Германии. Там меня использовали как левого полузащитника.
Но футбол не стоит на месте, он все время находится в движении. Во второй команде «Шальке» мы играли в 5 защитников. Было пару игр, когда я играл левого защитника. Бегал туда-сюда, как по рельсах. А в Голландии я играл опорного. Не могу вам сказать на какой позиции я себя лучше чувствую. Точно знаю, что лучше всего я себя чувствую на поле, а не где-то за его пределами.
Виктор сказал, что доволен тем, как я проводил сборы. В одном матче в Турции Скрипник поставил меня на позицию левого защитника. Отыграл тогда более-менее. Когда Бодя Михайличенко получил перебор желтых карточек и пропускал игру, то я снова сыграл слева в защите.
В основном, тренер наигрывает меня восьмеркой – хавом в центре поля. Но когда надо закрыть какие-то позиции, то для меня это вообще без проблем. У нас не такой большой коллектив, чтобы на одну позицию было по 2-3 игрока.
Универсальный футболист – это хорошо. Хомченовский тоже может сыграть справа, слева и в центральной зоне.
– Вы сыграли два матча в УПЛ. Успели понять, что такое украинский футбол?
– У меня еще получалось наблюдать за игрой, когда я просто сидел в заявке. Это достаточно неплохой уровень футбола. Здесь я не говорю только о «Шахтере» и «Динамо».
Все прекрасно видят, что «Заря» – доминирующая команда, которая может на уровне играть с горняками и держать мяч такое же количество времени. А «Шахтер» – это уровень Лиги чемпионов и Лиги Европы.
Есть команды в УПЛ, которые защищаются против «Зари». У нас есть футболисты, которые проводят отличный сезон, и офигеннейший коллектив. Также не надо забывать, какой у нас тренер.
Украинский футбол очень достоин. Не только наши матчи. Остальные игры я тоже смотрю, наблюдаю за командами, ведь нам с ними еще придется играть. Есть темп, рисунки игры. Да, есть команды, которые просто выбивают мяч вперед и стараются где-то зацепиться. Но в Украине много исполнителей, которые могут делать игру. Очень рад, что попал сюда. Надеюсь, что смогу прогрессировать.
– Представляете «Зарю» в Лиге чемпионов?
– Все знают, что «Динамо» – великий клуб со своей историей. Но за второе место борются не только две команды. Тут еще «Десна» на пятки наступает. «Александрия» что-то пытается. «Заря» в этом сезоне показывает феноменальный футбол, свой рисунок игры, но не всегда феноменальный результат. Иногда мы проигрываем или теряем очки не по делу.
Остановка чемпионата из-за карантина нам не на руку. У нас был очень хороший ход. Победа над «Шахтером» добавила эмоций и уверенности. Мы в хорошем ритме, все футболисты готовы играть и тут случается пауза. «Заря» не хочет взять и оказаться на втором месте просто потому, что чемпионат может закончиться досрочно. Вся команда с удовольствием бы хотела доиграть сезон и показать, что мы не просто так там оказались.
Для каждого мужика, ведь у нас в команде все мужики, это что-то ценное. Завоевать серебро в Украине было бы очень здорово. Это высокий показатель. Но еще раз подчеркну, что никто не хочет просто взять и остановить УПЛ. Футболисты, тренерский штаб, медицинский персонал готовы доказывать, что «Заря» – это действительно вторая команда в Украине. И не потому, что у кого-то плохие результаты, и нам повезло. В футболе везет только тем, кто этого заслуживает и работает.
Для нас было бы очень хорошо доиграть чемпионат. Уверен, что мы бы себя показали и не упустили бы то место, на котором сейчас находимся. Серебро – это наша цель и наша мечта. Для многих ребят это особенно важно. Например, для Никиты Каменюки. Он настоящий капитан и человек с большой буквы. Может, есть игроки, которые бы хотели закончить свою карьеру на потрясающей ноте.
– «Заря» – третья сила в УПЛ, за которую не стыдно. Согласны с этим?
– Посмотрим, когда продолжат чемпионат. Может, тогда скажут, что «Заря» ― вторая команда Украины. Время все покажет. Когда я переходил, то общался с Джоэлем. Он говорит: «Как мы играли против «Динамо». Посмотрел игру и понял, что «Заря» сыграла просто феноменально.
Нет абсолютно никакой боязни. Это передается от тренера футболистам и в команде друг другу. Ты понимаешь, что бояться нечего. Да, «Динамо» – большой клуб и там есть давление. Но посмотрите на какой уровень в «Заре» вышли ребята, арендованные у киевлян. Они показывают результат лучше, чем футболисты, которые там. Это многого стоит и это большой комплимент ребятам. Молодцы.
– В чем особенность тренера Скрипника?
– У него нет любимчиков. Для него все футболисты равны. Это самое главное и это все чувствуют. Его главная задача – каждого человека в коллективе научить чему-то, чтобы он стал лучше.
От Скрипника исходит что-то интересное. У него есть четкие цели и понимание, что делать, он хочет побеждать. Думаешь, он же «Вердер» тренировал, был тренером сезона в бундеслиге (по версии Transfermarkt), а он очень простой.
Может, мы над этим не задумываемся, но мы тоже боремся за тренера. Психологически это присутствует. Для многих ребят, которых он сейчас поднял, Скрипник очень важен.
«Дядя позвонил мне и очень быстро говорил на украинском без остановок. Я практически все понимал»
Андрейс с родителями, братом и сестрой
– В Украине вас знают как племянника Игоря Цыганыка. Какие у вас отношения с дядей?
– Мне поступил звонок, что есть вариант с «Зарей». Посмотрел, что команда идет высоко, а у меня чемпионат Латвии уже закончился. Подумал, почему не набрать дядю и не спросить, что он об этом думает. Мы иногда в твиттере и инстаграме переписывались. Поговорили, он мне вкратце рассказал, что все хорошо и надо ехать. Я просто с ним советовался.
Знаю, что он не последний человек на деревне. Люди в Украине знают его. Наверное, это самое большое давление, которое у меня есть – не подвести дядю. Шучу. Может, мой трансфер не получил бы такого большого резонанса, ведь перешел обычный футболист. А так все писали о наших родственных связях.
Мы начали общаться, когда я еще играл в Леверкузене. Сначала он написал мне в твиттер. Я спросил у родителей и они сказали: «Да, у тебя есть такой дядя». Потом мы созвонились. Дядя рассказал, что он – журналист и ведущий футбольной программы. Всегда приятно общаться с родственниками, о которых ты не знал раньше.
– Смотрели «Профутбол» с дядей?
– Видел тот выпуск, где я был. Программу ведут на украинском, поэтому мне надо еще подучить язык. До приезда в Украину видел несколько выпусков. В программе показывают интересные интервью, приходят гости и получается хороший диалог.
Дядя даже в программе сказал, что мне надо научиться разговаривать на украинском языке. Через какое-то время он позвонил мне и очень быстро говорил на украинском без остановок. Я практически все понимал, ведь у меня бабушка дома говорит на украинском. Мама и папа тоже свободно общаются. Вся моя семья в основном отсюда.
Но ничего ответить дяде я не мог, потому что не знал как. Отвечал ему на русском. Попросил, чтобы он не торопился. Наверное, если бы он так говорил на русском, то я бы тоже его не до конца понимал. Он действительно очень быстро разговаривает.
– Получилось встретиться?
– Мы еще ни разу не виделись. Будет очень интересно встретиться, пообщаться, приобнять дядю, когда это уже будет возможно. Пока нельзя. Нужно соблюдать дистанцию.
– У вас очень необычная семья: дядя – известный ведущий в Украине, а родной брат – начинающий латышский репер CiganX.
– Кстати, мама очень хорошо играла в настольный теннис.
Брату 18 лет. Он – красивый, статный парень. Если я 1,73, то он уже 1,83 и еще продолжает расти. Он раньше тоже играл в футбол. У меня уже в 14-15 лет были результаты, а в 16 я уехал в «Байер». Думаю, у него сейчас бы пошли результаты, если бы он в 15 лет не говорил, что ленивый. Плюс, у него брат уехал играть заграницу. В Латвии не так много футболистов, которым это удается. Ему начали говорить, что он не такой. Наверное, сам психологически понимал, что у него так не получается. Подумал, что зачем ему это все проходить, если он не получает удовольствия от футбола.
А сейчас он кайфует от музыки. Рад, что он нашел себя в другой отрасли. Пока у него нет финансовой возможности снимать много клипов. Но у него реально талант. Он такой парень, который не обращает внимания ни на что. Свободно говорит и поет на английском языке.
А мне повезло заниматься тем, что мне нравится и приносит неплохие деньги.
– Читала, что бабушка познакомила вас с футболом.
– Да, бабушка – первая, с кем я играл в футбол. Я очень быстро начал ходить. Мы тогда жили у папиных родителей. Когда мне было 3 года, бабушка становилась на ворота, а я с расстояния бил левой ногой. У меня даже фотография есть.
Родители видели, что меня это делает счастливым. Я все время ходил с мячом, что-то с ним делал. Есть фотографии, где я сплю, а он лежит рядом. Уже в 3,5 года меня отвели к известному тренеру Геннадию Шитику. Он сказал, что я еще слишком мал, ведь у него дети занимаются с 5 лет. Но мама была очень настойчива. А после тренировки он сказал: «Пусть остается». Провел в этой футбольной школе 7 или 8 лет.
«В Германии меня даже учителя в шутку называли Путиным. Просто потому, что я русскоговорящий»
– Википедия пишет, что вы латвийский футболист украинского происхождения. Как вы себя идентифицируете?
– Даже не знал, что там так написано. В принципе, так и есть. Моя бабушка по маминой линии из Украины, а дедушка из Латвии. Мама уже родилась там. Бабушка и дедушка по папиной линии тоже из Украины. Я родился в Латвии и не могу сказать, что меня тянет к корням. Мне было прекрасно жить там. Латвия – часть моей культуры. Моя фамилия и происхождение отсюда, но в Латвии мои родственники и друзья, любовь к Риге. Все там.
Мы ездили к родственникам в Карпаты, когда мне было 7 лет. Взрослые пошли в горы на несколько дней, а меня оставили дома с бабушкой. Для меня это была большая проблема. Сейчас в осознанном возрасте я бы с удовольствием в свободное время и без этого вируса познакомился бы со своими родственниками.
Очень круто, когда тебя поддерживают не только родители возле телевизора. Было бы сюрпризом, если бы я играл и на стадион пришли мои родственники.
– В чем отличие между Украиной и Латвией?
– Я жил в столице Латвии – Риге. Это очень красивый город с замечательной архитектурой. Исторический центр внесен в список ЮНЕСКО. Рига была даже культурной столицей Европы-2014. Люди зарабатывают деньги, но молодежь пытается реализовать себя заграницей. Я со многими ребятами общаюсь и все говорят, что скучают по Риге. Это такой манящий город.
О Запорожье мне еще Джоэль рассказывал, мол, нормальный город, хотя и есть свои нюансы. Папа тоже прекрасно знает Украину. Сказал, что это город-завод. Но я не ожидал, что он будет настолько большим. Здесь, наверное, миллион людей живет. Город раскинут вдоль Днепра, есть места, куда можно пойти, центр ухоженный, но когда отъезжаешь чуть подальше, то можно лучше прибраться. Те же пакеты с деревьев поубирать. В Риге вы такого не заметите, там более бережно к этому относятся.
Но в Запорожье мне хорошо. Я не приехал сюда купаться в Днепре или ходить на ДнепроГЭС. У меня чуть другие занятия. Поехал на тренировку, потренировался, приехал домой, поел и лег спать. Мне до леса недалеко, там можно пробежаться. Парк и центр города рядом, вкусная еда. Правда, я здесь без машины, но у меня нет никаких проблем, чтобы обжиться.
– А что скажете о менталитете людей?
– Еще не успел хорошо в этом разобраться. Могу только по ситуации с коронавирусом судить. Например, в Латвии люди халатно себя ведут и не обращают особого внимания, хотя везде крутят, что вирус – это очень опасно. А здесь все строго. Люди должны ходить в магазин в маске и соблюдать дистанцию.
Могу только по футболистам сказать, но они, в принципе, всюду одинаковые – жизнерадостные, подкалывающие и пока не особо задумываются, что будет в будущем. Это больше про молодых.
– В Украине многие футболисты придерживаются принципа, что спорт вне политики. Насколько вы интересуетесь политической и социальной жизнью?
– Футбол – это обычная игра, где люди получают удовольствие и огромные деньги. Об этом тоже нельзя забывать.
Когда началась война в Украине, я играл в Германии и ходил там в немецкую школу. Меня даже учителя в шутку называли Путиным. Просто потому, что я русскоговорящий. Нам рассказывали, что происходит в мире и говорили мне: «Что ты делаешь?».
Телевидение принадлежит государству и транслирует то, что нужно правительству. И так зомбируются люди. Так везде – в Германии, Латвии, России. За Украину не скажу – не смотрел украинского телевидения.
Когда приезжал домой, то тема войны была у нас очень яростной. Несколько людей обменивались своим мнением. Но тогда я этим не интересовался и не вступал в диалоги. Просто слушал, что говорят родственники между собой. Бабушка, дядя и папа спорили и обсуждали, кто что делает неправильно. Я только сейчас начинаю потихоньку в этом разбираться – что случилось с Крымом и много других вопросов.
«Заря» – это будто реабилитационный центр. Можно посмотреть, как цена футболистов растет на Transfermarkt»
– Когда переходили в молодежную команду «Байера», то, наверное, были мысли о первой команде и матчах на уровне бундеслиги. Что не получилось?
– После просмотра ко мне в Ригу приехал спортивный директор клуба, чтобы подписать контракт. Это много значило, ведь приехали не какие-то представители, а топ-менеджер. Плюс у меня был не детский, а профессиональный контракт с конкретной целью – за 2-3 года буду тренироваться и играть в основной команде. Но у меня не получилось.
Культура, язык, люди, место жительства, школа ― все было новое, а друзей рядом нет. В 16-17 лет ты еще не понимаешь реальности этой жизни. Думаешь, что все просто – ты приедешь, выучишь язык за минуту и со всеми найдешь контакт.
Но ты приезжаешь как новый парень на чье-то место. И тебя не сразу будут принимать. А это же все влияет на твое здоровье. До Германии у меня вообще никогда не было травм. А только приехал туда и сразу начались проблемы – болели колени.
Вернулся и забил гол «Манчестер Юнайтед» в Юношеской лиге УЕФА. Вроде все наладилось. А потом порвал мышцы в паху на тренировке. А это 3 месяца без футбола. И так прошел мой первый сезон в Леверкузене.
Второй сезон тоже получился не очень хорошим после года паузы. Третий вышел отличным, но уже было поздно, чтобы себя зарекомендовать в первой команде. Я не понимал, почему ребят, которые ничем не лучше меня, берут тренироваться с основным составом, а меня нет. Мне казалось, что на меня не рассчитывают.
– Что поняли для себя за это время?
– Я слишком сильно давил на себя психологически. Наверное, из-за этого многое не получилось. Чем ближе время шло к моему 18-летию, тем дальше я был от первой команды. Наверное, в 16 я был ближе к основе, чем спустя 2-3 года.
Ушел в аренду, чтобы показать себя и переподписать контракт. Но там снова получил травму и на год остался без футбола. Получается, проблемы со здоровьем подвели меня в двух решающих сезонах из пяти, что я провел в Германии.
Значит, не должно было так получиться, чтобы я в 18 лет играл в бундеслиге. Может, мне будет 29 и я впервые дебютирую на таком уровне. Но к этому надо идти. За это время я понял, что нельзя сдаваться и отчаиваться, а нужно искать новые возможности. Сейчас в «Заре» я могу реабилитировать себя.
– «Заря» – хорошее место для молодых футболистов, чтобы перезапустить свою карьеру?
– Это действительно будто реабилитационный центр. Можно посмотреть, как цена футболистов растет на Transfermarkt. Так же игроки прибавляют в игровом и человеческом плане.
– Чей немецкий лучше – ваш или Юрченко?
– Он пришел сразу в главную команду «Байера». Очень хотел с ним познакомиться. Подумал, что он, наверное, разговаривает на русском. Но мне 16 лет, как я буду с ним знакомиться? Это же футболист другого уровня. Может, я ему не интересен и ему лучше с Чалханоглу. Вот такие были глупые мысли.
Первый год мы не общались. А потом пару раз встречались – кушали и играли в FIFA. Думаю, ему хотелось поговорить с кем-то на родном языке. Ему было тяжелее, чем мне. Я уже за три месяца мог говорить на немецком и давал интервью. А за три года закончил немецкую школу. Юрченко более-менее говорит на немецком.
Читал, что Джоэль сравнивал нас, но это то же самое, что сравнивать «Ладу» с «Феррари». Это я шучу, конечно. Сейчас мой немецкий тоже не супер. Но я эссе писал, экзамены сдавал, читал художественную литературу. И все на немецком.
– Правда, что в немецких клубах учат не только играть в футбол, но и дают молодым игрокам хорошее образование?
– Совершенно верно. В Леверкузене это было очень важно. В клубе были люди, которые общались со школами и директорами, по каждому игроку составлялся список – прогулы, что он может, а что нет. Одного парня из команды, с которым мы ходили в один класс, даже отстранили на две недели от тренировок, потому что у него были проблемы в школе. Он был нужен тренеру, но к нему все равно применили такие меры. Там все было четко.
Мы с Джоэлем жили в большом трехэтажном коттедже у немецкой семьи. В Германии их называют «гостевые родители». Папа был очень образованным человеком. Мама тоже. Они очень следили, чтобы я тоже учился, а не только играл в футбол.
Это так во всех больших клубах Германии, но в Леверкузене это прям экстремально. Хотя были ребята, которые думали, что они обязательно станут футболистами и не учились. К сожалению, этого не случилось. А есть ребята, которые учились и сейчас играют за «Монако», как Беньямин Хенрикс. Мы играли вместе в команде.
Он атакующий игрок, но тренер поставил его на позицию правого защитника. Сначала он плевался, а потом перешел в «Монако» и получил вызов в сборную Германии. Сейчас уже миллионер.
– Вы уже раньше играли в Украине. Чем запомнился матч молодежной сборной Латвии против Украины в Запорожье?
– Это было два года назад. В Латвии мы сыграли с Украиной – 1:1. Я неплохо провел матч, тем более против такого сильного соперника. После этого меня пригласили в Голландию.
Потом играли уже в Запорожье. Стадион очень понравился – классная арена. Еще подумал, а какая команда здесь играет? Мы проиграли 2:3. Если не ошибаюсь, то Бодя Михайличенко играл против нас. В этом мачте я получил перебор желтых карточек и уже не мог дома сыграть с Англией.
Встреча с Украиной стала моей последней за U-21. Так закончился мой цикл.